Последняя крепость Земли - Страница 46

И будь что будет!

А тут ему предложили дело практически законное. Был риск, но вот о нем полковник Жадан предпочитал не помнить. На то он и военный.

Военным вообще немного проще, чем людям, в вертикаль власти не входящим. Военному всегда скажут, что нужно делать, напомнят, как нужно делать и где следует действовать строго по уставу, а где – проявляя смекалку и инициативу.

Гриф не был военным.

Сейчас не был. В две тысячи седьмом – был. Почти год. И даже успел заработать сержантские лычки и сделать самую большую глупость в своей жизни.

Родители считали Грифа упрямым. Учителя считали Грифа упрямым. Он сам считал себя упрямым. Но никто, даже он сам, не мог себе представить, каким упрямым Гриф оказался на самом деле.

Пожилой оператор упомянул Севастополь. Бывают такие совпадения. Бывают. В другое время Гриф стал бы расспрашивать, и наверняка всплыли бы в беседе и общие знакомые, и общие воспоминания. Из Севастополя смогли вывезти двадцать четыре человека.

Странное совпадение – их вывез МИ-24. «Двадцать четвертый» принял на борт двадцать четыре человека. Лежал плотный туман, смешанный с дымом; по камням, лицам людей, борту вертолета стекали капли воды. Вертолет оторвался от земли в ста метрах от мемориала на Сапун-горе и ушел к морю, держась как можно ближе к поверхности.

А Гриф… Гриф отчего-то решил, что нужно остаться. Его даже окликнули несколько раз от вертолета, обнаружив, что морпеха рядом нет. Вот этот оператор, возможно, и заметил. Гриф подтащил к вертушке носилки, поставил на раскисшую землю и ушел к стоявшим в шеренгу танкам Второй мировой…

Его окликнули. Не кричали, нет, чей-то хриплый голос негромко произнес:

– Сержант!

Вертолет двигатель не выключал, лопасти продолжали перемешивать грязные лохмотья тумана, голос был почти не слышен.

– Мы не можем ждать, – сказал кто-то, и было непонятно, извиняется он перед пропавшим сержантом ии объясняет кому-то из пассажиров.

Да никто и не мог возражать и требовать. Чудо, что вертолет вообще прилетел. Лето в Севастополе жаркое, но в то утро им несказанно повезло. Повезло всем двадцати четырем.

Двадцатилетний младший сержант морской пехоты сидел возле гусениц старой мемориальной самоходки и слушал, как стихает рокот вертолетного двигателя.

Хотелось кричать, бить себя по лицу. Но Гриф был упрямым. Очень упрямым. Он сидел еще десять минут. Потом встал, поднял с земли автомат и пошел к городу. Даже поехал, на велосипеде.

Велосипед в вертолет не забрали, оставили прислоненным к дереву.

Туман продержался еще четыре часа. Гриф успел.

Потом уже он неоднократно думал: зачем все это было нужно? Кому и что он тогда доказывал? И не мог найти ответ. И продолжал его искать. Упрямо, как это мог только Гриф.

А сейчас упрямства не хватало. Сейчас нужно было что-то решать, решать быстро. У него просто не было времени на ошибку. Не было.

Всем кажется, что времени полно. Что времени хоть отбавляй. Даже капитан, кажется, так думает. А времени, похоже, совсем нет.

Счет идет уже не на недели и месяцы. Все так спрессовалось, закрутилось в пружину! События следуют одно за другим, подталкивая друг друга, увлекая за собой.

Гриф лег на кровать не раздеваясь.

За ним следят. Сканер похож на противопожарную сигнализацию, но только похож. Сканеров на потолке три. Кто-то в этот момент может внимательно изучать кадр, следить за каждым вздохом, за каждым движением Грифа. На здоровье. Мыслей пока читать не научились.

Гриф поднял руку к изголовью, чтобы включить бра, но спохватился, встал с постели. Попытался отодвинуть кровать от стены. Не получилось.

Отлично. Молодцы.

В детстве Гриф читал о Шерлоке Холмсе. В «Пестрой ленте» тоже была кровать, привинченная к полу. Дырки в стене тут нет, и вряд ли змея выползет из соседней комнаты…

Змея не выползет.

Гриф снял с кровати постель вместе с матрацем, положил на пол, подальше от стены. Лег.

Подушка была низкая, а лежать на спине Гриф не любил. Повернулся на левый бок, положил руку под голову.

Кто-то очень хотел забрать зародыши с Территории. Гриф вообще не предполагал, что когда-нибудь сможет увидеть столько зародышей сразу. Можно было все сделать по-другому. Можно было снять «верблюдов» сразу возле Внешней границы, но, похоже, все должно было выглядеть как обычно.

Обыкновенный бросок через Границы и отрыв. Их встречал Гриф, задерживал и вызывал…

Черт!

Гриф сел на постели. Вызывал!

Тут начинаются проблемы. Что значит «вызывал»? Это значит, что прибывшие ребята из Вспомогательной службы приняли бы у него, свободного агента, два с лишним центнера зародышей, отстегнув прямо на месте его законные десять процентов?

Не смешно.

Откуда взялись бойцы Кота? Они ведь ждали… Кого? Не Грифа же они ждали, в конце концов. Гриф не собирался путешествовать пешком в сопровождении трех закованных «верблюдов».

Заказ вообще пришел очень быстро, как-то суетливо. Ринат вышел на Грифа вне графика связи, нужно было послать его подальше вместе с заказом, но… Не было Ничего стремного в заказе. Не было, хоть ты тресни.

Это уже задним числом мерещится злой умысел в каждой мелочи. Зловещие знаки.

А так… Что может быть рутинней и проще. Перехватить, задержать, изъять и поделить.

Ринат назвал заказчика. Ринат думал, что называет заказчика, но назвал… Блин. Вот тогда нужно было все бросать. Тогда. Но уже было нельзя. Груз, как волшебный гусь, прилип к рукам, и сбросить его было уже не в силах Грифа.

Выбросить? Кто поверит, что такое можно выбросить? Там, на поляне, если бы не «коты», срисовавшие Грифа… Если бы никто не появился на выстрелы, можно было бы еще все оставить и уйти.